Из писем и дневника

     Киев. Аэропорт. Пассажиры спускаются по трапу, а к самолету идет дозиметрист. Нас встречают представители киевского отделения фирмы «ИЗОТОП». Недалеко от аэропорта дорогу перекрыла милиция и дозиметристы. Это первый пост радиационного контроля. Таких постов потом встречалось много. Все дозиметристы используют прибор ДП-5В. И это поражает больше всего. Таким прибором в наших производственных радиационно опасных местах трудно было обнаружить заметные уровни радиации. Какая же должна быть загрязненность, чтобы этот прибор хоть что-то показал, причем за сотню другую километров от Чернобыльской АЭС?

     Наша цель - станция Тетерев, примерно 80 километров западнее Киева. Это 1,5 часа на электричке.

     Выехали в 11.16. Приехали в Тетерев - маленькая привокзальная площадь, автобусы. Местные жители объяснили, что до нашего места назначения около 2 км, и мы пошли пешком. Ходу до пионерских лагерей, где нам предстояло жить, было 15-20 минут. Центральным корпусом является пионерлагерь "Голубые озера". Постройки выглядят очень современно. Внутрь ведет тропинка из бетонных плит, обвешанная натянутой бечевкой с красными ленточками - предупреждение, что с тропы сходить нельзя. На первом этаже кирпичного здания отдел кадров. Два работника нас записали, потом мы прослушали инструктаж по технике безопасности. Сколько надежд было связано с ожиданием инструктажа. Вот сейчас нам расскажут, что и как, узнаем подробности. А нам стали объяснять, какие бывают инструктажи: плановые, внеплановые, очередные и все в том же духе. Самое важное, что мы услышали, - там после взрыва торчат строительные конструкции, о которые можно запнуться, и оборванные электрические провода, от которых можно получить удар током.

     Нас отправили заселяться в пионерский лагерь "Солнечный" - это еще 2 км по дороге. Там, оказалось, живут водители, и мест нет. Отправили гонца обратно выяснять, где нам жить. В конце концов, нас поселили на базе отдыха "Сосновый бор" - это в обратную сторону 2,5 км. У проходной на базе нас встретил дедушка. Мы его прозвали "радиоактивный дед". Работал на ЧАЭС в охране. В день аварии был на своем посту, долго любовался заревом пожара, пока его не сняли с поста. По его словам, медицинское обследование показало, что он получил дозу около 90 бэр. Предельно допустимая доза для персонала АЭС в те годы составляла 5 бэр в год.

     Вечером того же дня встречались с руководителем отдела. Заместитель главного инженера по радиационной безопасности Андрей Федорович Лызлов назвал нас "цветом дозиметрии". "Спасители" - так нас называют здесь, и ждут от нас многого. Начальник отдела Лев Федорович Беловодский - человек с полигона (кандидат наук, как и А.Ф. Лызлов). Крупными мазками он набросал сложную картину радиационной обстановки на АЭС, сожалея о том, что все приехали сюда чересчур поздно. Набросал и перспективы нашего быта вплоть до душевых и телевизоров...

     С утра оделись в спецодежду (лавсановые комбинезоны, респираторы), взяли приборы радиационного и дозиметрического контроля. Все это мы привезли с собой и могли около месяца работать без дополнительного обеспечения. Выстроились на автобусной остановке, и А.Ф. Лызлов на песке нарисовал картину радиационной обстановки на АЭС. На территории у 1 -го и 2-го блока было 2-3 р/час, у входа на 1-ю очередь АЭС - 8-10 р/час, а у 4-го блока от 100 до 400 р/час.

     Да!!! В таких полях мы не собирались работать, да и наши приборы ДП-5В не могут работать в полях выше 200 р/час. Потом в двух словах он обрисовал изотопный состав и процентное содержание каждого из элементов. При этом сослался на то, что это все данные, полученные от Министерства обороны. Объявил о том, что, кроме норматива облучения в 25 бэр за время работы на ликвидации аварии, введенного НРБ-76, здесь введены еще два: 1 бэр в сутки (хотя были предложения и 0,4 бэр) для ликвидаторов аварии и 5 бэр в год для населения, живущего в 30 км зоне. Но все это было на словах. На бумаге в виде документов мы это увидели только в июле.

     Под отдел радиационной безопасности и дозиметрического контроля выделен комплекс зданий племенного совхоза «Дружба» у поселка Залесье. Громадная территория. Обследовали всю территорию. Провели дозиметрические измерения: в беседке, где отдыхаем, - 10-20 мР/час. В весовой лежат журналы учета, последняя запись в них сделана 4 мая 1986 года, то есть 10 дней после аварии животноводы работали как обычно… Все разбросано. Эвакуация, видно, шла спешно...

     И вообще бардак был страшный. Как увидишь такое - и работать не хочется. Например, мы только что забетонировали участок, а на крышу кто-то прислал солдат, и они сбросили на наш уже чистый бетон всю радиоактивную грязь с этой крыши. И вообще работали каждый сам по себе, как будто без контактов между собой. Кто за что отвечал, кто чем руководил - непонятно.

     Я как-то из интереса снимал картограмму: в нашем пионерлагере, где мы жили, за сто километров от реактора, обстановка по загрязненности была хуже, чем в центральном зале реактора нашего 45 объекта. В этот зал работники заходят только на время работ, это так называемая полуобслуживаемая зона . Там норма - не более 8 тысяч бета-частиц на один сантиметр квадратный в минуту, а в лагере и больше бывало, до 40 тысяч. А ведь мы пили чай, ели, спали, гуляли. В, общем, считалось, что это - нормальная обстановка. Представьте, как бы отреагировали, если бы мы в реакторном зале чайный столик поставили!

     Я готовил отчеты о радиационной нагрузке на персонал, с кем приходилось работать бок о бок. Так, военные, которых мы там называли «партизанами», в среднем получили облучение 8 бэр, максимальная доза - 17, специалисты-строители - в среднем 3,6 бэр, максимально - 14, ИТР (то самое строительное начальство) - соответственно 10 и 29.  А дозиметристы - 15 и 23.

      Похоже, мало-помалу работа настраивается. Уже неделю работаем в 2 смены. С сегодняшнего дня  - в 3 смены.

     Что такое эти смены? С утренней сменой – все, как и раньше. Вторая смена - выезд из "Голубых озер" в 13.00, заезд в Иванково за бригадой солдат, прибытие в Чернобыль в 15.30. Здесь пересадка в свинцовый автобус и выезд на АЭС. Самое раннее - это в 16.00 -  прибываем на пересменку. Смена с 17.00 до 23.00. До 24.00 проходим санобработку в действующем санпропускнике АБК-1 и выезжаем в обратный путь. Это, пожалуй, самое тяжелое. Дело вот в чем. По дороге с ЧАЭС стоят посты радиационного контроля. По крайней мере, их 3 на расстояниях 2,8 и 25 км. Пройти их без возврата маловероятно. Позавчера на 2-м посту мы 1,5 часа (7 раз!) возвращались на повторную отмывку. В результате чего загрязненность автобуса снизилась с 2,5 р/час до 0,02 р/час вплотную к наружной поверхности ходовой части (снижение почти в 1000 раз). Внутри автобуса это не опасно. А вот ретивость коллег приводит к тому, что домой попадаешь в 3-4 часа ночи.

     А если, к тому же, не достанется в столовой ужина для нас (а это бывало не раз), ну а завтрак мы просто-напросто просыпаем, то станет понятно, в чем главное неудобство работы в смену. А в 13.00 опять на работу.

     Оплате подлежат только часы, проведенные на площадке АЭС. А их набегает всего 6-7. Все остальное - время в пути. Из 24 часов 14-15 - это время, связанное с работой. Если раньше (первую неделю) тяжело было оттого, что во время работы мы бездействовали (нас не пускали на ЧАЭС), то теперь работаем, и тяжело не от физического труда, а от недостатка времени на отдых. Выматываемся длинными и долгими переездами.

     26 июня 1986 года заработали первый выходной и вместе с А.П.Вяткиным поехали в Киев. Поездка в Киев - это просто. 20 минут хода от "Голубых озер" до станции Тетерев и час-полтора езды на электричке. Тут же метро. Езжай куда хочешь. Хотим на Крещатик. И не только потому, что больше ни одного киевского названия не знаем. Из конца в конец прочесываем эту достопримечательность.

     Чего больше всего хочется (и чаще не удается) в незнакомом крупном городе? Так вот, не в пример Москве, здесь этот Крещатик изрыт не подземными переходами, а скорее, улицами, где есть киоски, кафе, магазинчики и туалеты.

     Побывали на рынке. Все входы, кроме одного, закрыты - видимо, для четкого контроля приносимых продуктов. Дозиметристов со "щупом", о которых писали газеты, не видели. Сидел здоровяк у входа, но без прибора. Продается мясо, овощи, цветы, ягода (малина, клубника, вишня). Купили будильник, карманный радиоприемник (УКВ), карту Киевской области. Пообедали. Встретили 3 магазина по продаже спиртного. Ассортимент резко отличается в каждом из них. Был отдел, где, в основном, коньяки, шампанское, в другом месте ликеры и коктейли, в третьем - только легкие вина. Водки и пива нигде не встретили. А несут же. Хорошо, что этого добра мне не надо. Готовимся теперь к следующей поездке уже с использованием карты Киева. Завтра поеду, там же и письмо сброшу.

     Сколько пробудем, неясно. По крайней мере, числа до 25.07.86. Все будет зависеть от того, как долго без меня сможет продержаться родной Реакторный завод и мой непосредственный начальник С.И.Бушуев. Я готов стоять до 25 бэр. Ориентировочно это по август. При нормальной работе можно получать не более 0,5 бэр в смену. Дозиметристы с Радиохимического завода собираются улетать 25.07.86.

     Приехал сегодня с работы в 6 утра. Смотрю, на кровати письмо ваше лежит. Переоделся. Сбегал в столовую. Вернулся, разделся и лег читать, а заодно отдохнуть-поспать. Погода ненастная - когда ехали, даже в ливень попали - поэтому читать трудно. Свет не включишь - потому, как в нашей пятерке все работают в разных сменах. Один едет со смены, другой во встречном автобусе, с третьим встречаюсь на завтраке - он еще собирается ехать, два других еще спят.

     Не без помощи А. П. Вяткина я тут стал крупнейшим специалистом по составлению графиков работы. Если раньше работали все с утра, потом в две смены, еще недолго в три смены, то со вчерашнего дня началась круглосуточная четырехсменка по шесть часов. Это только на бумаге шесть часов. Если смена с 8.00 до 14.00, то выезжать надо в 5.30, чтобы еще перекусить где-нибудь в Чернобыльской столовой (в бывшем интернате), а возвращение в "Голубые озера" где-то после 18.00, потому как опять завозят на обед в Чернобыль. Иначе здесь не поспевали к обеду.

     Из 24 часов с работой связано 14 часов. В оставшиеся 10 часов надо еще поспать и осуществить где-то 3-й прием пищи. Вчера смог сходить в Тетерев по магазинам. Купил халвы, соломки, чаю, зубной пасты, шампунь. До этого купил там же 2 пластинки "The Beatles". Вторую неделю смотрю названия и исполняю на губах знакомые мелодии. Поселок в 3-х километрах от "Голубых озер" и там - около 6 промышленных магазинов. Продуктовых побольше, но ни в одном из них нет спиртного: ни пива, ни вина, ни водки - сухой закон в Бородянском и других районах, прилегающих к зоне аварии. Любители хмельного преимущественно шофера, им проще - свой транспорт - выезжают за оным в соседние районы или в Киев. И пьют, и еще как. Дерутся, прогуливают. Их выявляют, закрывают командировки и отправляют домой, пишут на них приказы. Стало чуть меньше. Собираются шоферов переселять в Чернобыль - подальше от магазинов, там вот-вот будет готово общежитие для них.

     Милицией в нашем районе зарегистрировано 2 грабежа: у женщин отобрали сумочки - одно покушение и нападение на домик начальника политотдела. В последнем случае хулиган был схвачен.

     Что такое остальные 3 смены:

• 2-я смена - выезд в 11.00, работа с 14.00 до 20.00;
• 3-я смена - выезд в 17.00, работа с 20.00 до 02.00.

Вот после этой 3-й смены я и вернулся сегодня в 6 утра и остался без обеда, так как не смог проснуться.

• 4-я смена - выезд в 23.30, работа с 02.00 до 08.00. В эту смену я собираюсь сейчас ехать. Вчера ребята приехали с нее только в 12.30. За месяц работы было 2 выходных. Их я провел в Киеве. Смотрел, гулял, ел мороженое.

     Теперь о том, в чем я провожу свободное время. В домике и по территории, если только тепло, хожу в трико. За пределами базы отдыха хожу в брюках и рубашке. Если холодно, то в свитере, если дождь, то и в куртке. Все что взял, то и ношу, когда надо ехать на работу переодеваюсь в спецодежду (более-менее чистая), что висит тут же. На станции переодеваюсь при необходимости в другую спецодежду. В случае, если ее загрязняю, иду в тамошний санпропускник. Сдаю, то есть снимаю все, что на мне, моюсь в душе и получаю стираное. В среднем каждые два дня приходиться менять спецодежду. Дважды давали действительно новую. А в основном - стиранную, она достаточно условно чистая. На нашем Реакторном заводе ее давно бы захоронили. Бывает, что выдают трусы и майки. Вопрос, "в чем ехать домой," уже встает. В продаже есть джинсы, хорошие костюмы, приличные кроссовки. Собираюсь купить. Деньги тут не дают - переводят по месту работы. В июне допускалась выдача авансов по 50 рублей. С июля введена безавансовая система расчетов. Обещают давать только на билеты домой. В связи с тем, что командировку продлили еще почти на месяц - до 1 августа, а деньги давали только в расчете на месяц, то есть до 9 июля, их стало заметно не хватать. Да еще суточные занизили: вместо 3-50 выдали из расчета 2-60. Компенсируют, конечно, но это по возвращении, а не хватает сейчас. У меня на руках осталась последняя ассигнация в 100 рублей. Ее держу на билеты домой.

     Постельное белье дают и... даже меняют - за месяц трижды. Полотенце дали махровое. Да ведь и с собой сколько взяли. Нижнее белье приходиться стирать ежедневно, потому как сильно загрязняется. Благо, есть на что менять.

     Насчет здоровья. Оно хорошее. Про кашель давно уже забыл. А нос сопливил - это было почему-то в то время, когда стояла жара. Сейчас все в норме. Дважды сдавали кровь: до начала работ и на днях. Отклонений нет. Климат здесь такой, что если жара, то до пота - рубашка мокрая. А вышел на ветерок - и уже холодит. Воздух влажный, потому и ночи холодные, ноги стынут. Если же едешь в свинцовом автобусе в жару, то весь от коленок до рук покрываешься таким слоем пота, что весь течешь - такое чувство, что по тебе что-то ползает. Видно, на преодоление этих невзгод тратиться много энергии. Если еще к этому добавить ночные поездки с работы - на работу на автобусе, когда и так холодно, да еще свежий ветерок через неплотности окон-дверей по салону. Пытаемся в этих автобусах даже отдыхать. Самое удобное место - заднее сиденье. Сиденье кондуктора снимается - его вместо подушки в голову - красота! Правда, это место мне досталось лишь однажды, а так обычное сиденье: голову к стенке, ноги в проход и качаешься вверх-вниз. В таком положении поездки переносятся значительно легче. Лучший автобус, конечно, ЛиАЗ, ЛАЗ. Еще лучше "Турист", но чаще ездим на "Таджике" и ПАЗе. Несмотря на то, что перед выездом ешь, в конце поездки чувство голода больше, чем до еды.

     8 июля 1986 года было открытое партийное собрание отдела ДК. Так как только там можно было узнать новости из уст руководства отдела, я туда пошел. Других встреч у нас c ними не было, кроме как в самый первый день.

     Информация такая. Отдел, как таковой, фактически сформировался 12 июня 1986 года. За прошедший месяц подготовлены инструкции, организационно-техническая документация, нормативы. В конце работы нам дадут справки о дозовой нагрузке, которая будет служить основанием для занесения в трудовую книжку строчки "Участвовал в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС". Второе ее назначение - это если (не дай Бог) кто-то из нас заболеет - назначить пенсию по инвалидности. Случаев переоблучения всех, кто здесь работает, не зафиксировано. Работу отдела не раз проверяли комиссии из Главка и Министерства. Замечаний нет. Предстоит замена дозиметристов с 20.07 по 5.08 по плану, 3-5 дней мы им передаем дела. И только потом выезжаем. Пополняемся офицерами из запаса. Ребят, окончивших институты, призывают на 2 года. Возможно, будет полная замена гражданских на военных.

     Основная рабочая сила и сейчас - воины. Их две категории. "Душманы" - так их ласково называют за внешность - воины Советской Армии, призванные на службу из республик азиатской части Союза. "Партизаны" - взрослое население Союза пред пенсионного возраста, призванные на 6 месяцев. Ну и молодежь, что после институтов или отработавшие год-два, пойдут в специалисты, в том числе к нам в отдел ДК.

     Работы еще, по крайней мере, на год хватит всем. До сих пор обсуждаются только проекты "саркофага". Что конкретно будет построено - неизвестно. А уже прибывают монтажники. Начинают варить какие-то конструкции. Может получиться так, что сначала построят нечто, а потом это назовут "то, что надо", срисуют и скажут - "Вот наш проект". Так что сами строители не знают, что будет, куда уж нам.

     Нам иногда достается пресса: газеты и журналы.

     Про причины аварии здесь не говорят. Ничего нового. Переезжать сюда мне не хочется. Это то же, что жить у нас на Реакторном заводе в самом грязном месте. Висит много объявлений о продаже домов даже в Тетереве.

     Начали замену кадров отдела. Те, кто приехал раньше нас (в мае), уезжают. Уехал зам.главного инженера по РБ А.Ф.Лызлов, уехал и наш руководитель группы ДК 2-го района Евгений Степанович Попов (из Челябинска-65). Вместо него приехал его начальник по работе на ПО "Маяк". Однако руководителем группы поставили меня, уже набравшегося кой-какого опыта, несмотря на то, что был штатный заместитель. В основном решение было принято под давлением коллектива. Я не рвался, но...

     На участке 9 человек (4 ИТР + 5 дозиметристов). Несмотря на то, что ИТР имели разные должности по основному месту работы на своем предприятии (инженер, старший инженер, начальник группы, начальник лаборатории), все, кроме последнего, работают практически рядовыми дозиметристами в смену. Моя должность до 16 июля 1986 была - старший инженер, оклад 190 рублей. Вновь прибывшего определил в смену, правда, сегодня он отсутствовал - завтра выясню почему. Завтра же приедет с ревизией новый начальник отдела Юрий Александрович Болотов. Смену для нас, видимо, вышлют по нашему требованию. Теперь, когда стало ясно с нашим отлетом, будем просить замену.

О погоде

     Все время пасмурно. Дня три в самом начале пекло и плавило, а сейчас утром встаю со стуком на зубах - все влажное. Так что я лета и не видел. Сильных дождей было-то всего 2-3 раза, а так все облачность.

О работе

     К этому 4 реактору мы подобрались всего на 100 метров, осталось еще метров 100-200. Начали работать в полях 3-5 р/час. До этого работали в полях 1 -3 р/час. Чем ближе к реактору, тем выше мощность дозы. Допустимое время работы строителей с 1 часа упало до 10-15 минут в смену.

     Все по-прежнему. Разве что перестал работать в смену. Знакомые из ОТиЗа по секрету сообщили нам начисление за июнь месяц: всем - поровну, независимо от того, кто это: лаборант или ИТР - разница в 10 рублей. Цифра диковатая, конечно, но пару раз получить ее не прочь: 1400 рублей с копейками. Возможно, цифра предварительная и будет пересчитана, но порядок впечатляет, если учесть что дома я получаю 300 рублей при окладе 195 рублей

     У всех работников какая-то дикая страсть - фотографироваться. Разъезжают на легковых автомобилях, выскакивают в примечательных хоть чем-то местах, быстро-быстро щелкаются и так же быстро сматываются. К нам на площадку приезжала даже украинская группа телевидения - что-то снимали. Сопровождал их в галерею, которая соединяет ХЖТО с 4-м блоком — оттуда открывается хороший обзор развала.

     Еще в Москве я купил дешевенький фотоаппарат типа «Орион» и несколько пленок. Конечно мы пару раз выезжали с фотоаппаратом на станцию и снимались на память. До и после съемки хранили аппарат в свинцовом контейнере, чтоб не дай Бог пленка не засветилась. В одном из пионерских лагерей нашли фотоувеличитель и все необходимые приспособления для печати фотографий.  Печатали  фотографии на всех, кто работал в нашем районе. 

     Шлю с письмом одну фотографию. Респиратор я снял только на время, чтоб можно было меня узнать. Расстояние до реактора примерно -250 метров. На фото слева направо: А.П.Вяткин, Г.Г.Гуральник, М.А.Безруков. Слева виден угол здания ХЖТО (хранилище для жидких и твердых отходов) - в нем мы прячемся. Если там, где мы стоим, 5 р/час, то внутри ХЖТО в 400 раз меньше. Скоро начнется самое главное. Боюсь, что не увижу, что будет построено - уеду. Да и хорошо – побыстрей бы...

     Распределяем оставшийся запас носков, полотенец, респираторов и т.п., чтобы как раз хватило до 1 августа. 25 июля буду сдавать табель. Нас еще больше ограничили в рабочем времени. Если раньше мы работали 6 часов основного рабочего времени и 3 часа сверхурочных, то теперь больше 2-х часов сверхурочных ОТиЗ не пропускает. Приходиться пересматривать графики работы.

     Работа начальника группы здесь скорее смахивает на работу снабженца (достать приборы, замки, ручки...), табельщика и "демпфера" между требованиями безопасности работ со стороны дозиметристов и встречными нуждами строителей (побыстрей и побольше выполнить объемов работ).

     Похоже, что руководство отдела избавляется от ИТР. Так, на место некоторых начальников лабораторий никто не был назначен, а их функции приняли на себя замы и нижестоящие руководители групп. Вовсю поступают в отдел офицеры из запаса (парни после институтов) - ими комплектуется участок ИДК.